«Изгой-один. Звёздные войны: Истории» (Rogue One: A Star Wars Story), Гарет Эдвардс, 2016
Имперский адмирал Кренник (Бен Мендельсон) прилетает на глухую каменистую планету, чтобы разобраться с Галеном Эрсо (Мадс Миккенльсен) — конструктором тайного оружия Империи, который решил дезертировать в самый ответственный момент. Империи не помешал бы заложник, ведь Гален незаменим; но его дочь Джин уходит от преследования и наблюдает, как отца увозят обратно строить небесную крепость — Звезду Смерти. Через много лет Джин попадёт к повстанцам: с её помощью они собираются добраться до конструктора и помешать Империи создать неуязвимое оружие.
Если зрителю, не знакомому с историей «Звёздных войн», показать все восемь фильмов в хронологической последовательности, он едва ли скажет, что «Изгой Один» — спин-офф, а не часть основной серии. Бой на планете Скариф, которому посвящено заключение нового фильма, по масштабам превосходит почти все сражения из «Звёздных войн», если не считать грандиозный третий эпизод («Месть ситхов», 2005). Седьмой эпизод Джей Джей Абрамса, вышедший год назад, в сравнении с фильмом Гарета Эдвардса смотрится блекло, как нелюбимый родной сын рядом с любимым усыновлённым.
В распоряжении Эдвардса была целая вселенная, и он умело распорядился множеством хорошо продуманных мелочей. Зрители, не знакомые со «Звёздными войнами», едва ли поймут все хитросплетения технологий, политики и Силы. Для того, чтобы поверить в реальность фантастического мира, глубоких знаний не требуется: дизайн каждой панели управления впечатляет не меньше, чем устройство громадных кораблей и станций. Зато те, кто видел хотя бы одну из прошлых серий, встретят множество знакомых деталей. Немалая часть фильма посвящена эксплуатации ностальгии фанатов: кадры пилотов истребителей взяты прямиком из четвёртого эпизода, к тому же Эдвардс использовал цифровую голову гранд-моффа Таркина, — сомнительное, но эффектное решение.
«Звёздные войны» притягивают не только масштабами, спецэффектами и технологиями, но знакомыми персонажами. Главные герои Эдвардса — новички во вселенной Star Wars, и неудивительно, что именно за них фильм в основном и критикуют. На раскрытие характеров главных героев у Джорджа Лукаса уходили целые трилогии. Эдвардс делает всё, что в его силах, но двух часов для того, чтобы проникнуться сочувствием к героям-повстанцам, всё же недостаточно. Главные действующие лица Rogue One воспринимаются как герои второго плана в другой, более масштабной истории. Фелисити Джонс (взрослая Джин) играет убедительнее Дэйзи Ридли (Рэй из седьмого эпизода), но их роли несопоставимы хотя бы потому, что Джин не связана с главными героями космооперы Лукаса семейными узами.
И всё же фильм у Эдвардса получился превосходный: динамичный, живой, непредсказуемый, простой, но в то же время достаточно сложный, чтобы с интересом следить за поворотами сюжета. Стилистика его близка к фильмам первой трилогии (эпизоды IV-VI): выпуклые экраны и кнопочные интерфейсы напоминают о семидесятых, повстанческие базы выглядят как партизанские укрытия, да и в сюжете есть отголоски историй о движении сопротивления времён Второй Мировой. Зато «имперская» часть Rogue One бюрократична и напоминает вовсе не старую трилогию, а приквелы, где было меньше героизма и больше политики.
Снимать кино о власти очень сложно — Лукас в приквелах пытался сделать именно это и добился лучшего в своём роде результата (а заодно вызвал ненависть поклонников — после битвы на Хоте дебаты в Галактическом Сенате смотрятся особенно занудно). Эдвардс снимает Империю в стиле приквелов не из-за традиций, от которых Disney сейчас старается дистанцироваться. У него просто нет выбора. Здесь появляются и долгие диалоги, и статичные планы, и глянцевые декорации, больше того, — Дарт Вейдер становится похож на Анакина, и даже момент его механистичной, долгой, сосредоточенной ярости напоминает эпизод отмщения за мать в «Атаке клонов» (2002).
Rogue One действительно образует мостик между «новой» и «старой» трилогией — ведь в старой мы почти ничего не узнаём о том, что представляет из себя Империя, кроме того, что она строит «Звёзды Смерти» и жаждет расправы над повстанцами. Провалы в знаниях о мире восполнены литературой, но седьмой эпизод Джей Джей Абрамса не учитывает полуофициальных дополнений. Попытка вновь удалить из Star Wars политику — создать «Первый орден», туманную злодейскую организацию с неограниченными ресурсами, — получилась неубедительной. Авторы восьмого и девятого эпизода могут исправить положение, но ожидания фанатов слишком значимы, а Disney не любит рисковать. Создатели спин-оффов «Звёздных войн», учитывая кассовый успех Rogue One, могут свободнее распоряжаться законами далёкой галактики. Эта свобода — главное завоевание повстанцев Гарета Эдвардса.
9/10
